Радикальную модернизацию технического регламента чемпионата мира, стартующего в конце марта, комментирует Максим Вольнов.
Кадровых перемен мало. «Ред Булл» взял Себастьяна Феттеля на смену завершившему карьеру
Дэвиду Култарду. Вакансию в дочерней «Торо Россо» заполнил Себастьен Буэми. Шеф «Мак-Ларена» Рон Деннис перешел на другую работу в рамках «Мак-Ларен груп» – новым директором команды стал Мартин Уитмарш. Вот и все самое важное. Поэтому зимой обсуждали, в основном, новый технический регламент. Его концепция: снижение прижимной силы на 50%, максимальное облегчение обгонов. Он-то как раз изменился настолько, что обойтись глубокой модернизацией прежних машин не позволил. Все команды строили болиды с чистого листа.
Насколько удачно получилось – совсем скоро увидим. На первых предсезонных тестах пилоты самых разных команд привыкали к дополнительным кнопкам на руле и удивлялись, что по скорости новые машины почти не уступают старым. За исключением, пожалуй, гонщиков «Рено» – Фернандо Алонсо был крайне недоволен тем, что проигрывает большинству соперников. Это неожиданность, так как именно «Рено» и «Хонда» получили особое разрешение ФИА на доработку двигателя, которому раньше явно не хватало мощности (мораторий на постройку новых моторов по-прежнему действует).
О «Хонде» разговор отдельный. Японская фирма осенью объявила об уходе из формулы 1. Но команда при этом не исчезла: весь ее персонал зимой старательно строил новую машину в ожидании нового владельца. К концу февраля покупатель так и не объявился, хотя ходило множество слухов. Даже такой, что команду приобрел мексиканский миллиардер Карлос Слим и ее пилотами станут Дженсон Баттон и Бруно Сенна. Но сам Слим скоро опроверг эту информацию.
Если «Хонда» под иным названием так и не выйдет на старт, машин в чемпионате, по словам коммерческого босса формулы 1 Берни Экклстоуна, станет недопустимо мало. Выход он видит только один: разрешить командам выставлять третьего пилота, который не будет приносить очки в зачет конструкторов, но призван спасти зрелище.
Главная техническая интрига сезона – система рекуперации кинетической энергии (KERS – Kinetic Energy Recovery System), запасающая энергию торможений. Использовать KERS не обязательно, но все команды, разумеется, ее разработали и установили на автомобиль. «Вильямс» пошел оригинальным путем, применив маховик. Остальные предпочли литий-ионные батареи и электродвигатель. По сути, впервые в истории формулы 1 на трассы выйдут двухмоторные автомобили (гонки Гран-при 1930-х не в счет).
Все команды восприняли KERS как не особо нужную, но добавляющую забот. Общее мнение хорошо выразил шеф «Рено» Флавио Бриаторе: «Это какая-то чепуха и большая ошибка». Экклстоун, как ни странно, тоже не одобряет внедрение KERS. Зато ее горячий сторонник – президент ФИА Макс Мосли. Он убежден, что гоночные наработки в этой области скоро попадут на конвейер, где выпускают обычные дорожные машины. По слухам, лучше всех реализовали идею KERS инженеры «БМВ Заубер». Посмотрим!
Экономический кризис ударил и по формуле 1, причем с разных сторон. Уход «Хонды» – лишь одна беда. Трудности испытывают практически все спонсоры команд, и не исключено, что некоторые просто не смогут внести свой вклад. Проблемы и у организаторов гонок: предварительный прогноз – количество зрителей на трибунах в Европе снизится на 10–20%, а это гарантированные убытки.
Определенные меры по снижению расходов приняты. В частности, запрещены тесты в ходе сезона между Гран-при, введено правило восьми двигателей на весь сезон, предельно ограничены часы испытаний в аэродинамических трубах. Тем не менее обстановка напряженная и некоторые команды подумывают о сокращении кадров.
